8 просмотров
Рейтинг статьи
1 звезда2 звезды3 звезды4 звезды5 звезд
Загрузка...

Значение слова фронтальный

Значение слова фронтальный

Многие студенты путают эту базовую вещь. Различают три основные анатомические плоскости: сагиттальную, фронтальную и горизонтальную.

Если вы совсем не помните геометрию и вообще не представляете себе, что такое плоскость, представьте, что мы говорим о тонком, но очень остром металлическом листе, которым мы будем распиливать анатомический объект. После того, как мы произведём необходимый распил, металлический лист мы оставим на том же месте.

Интернет полон картинок вроде этой:

Тут довольно наглядно показаны плоскости и они подходят к моей аналогии, только условные «острые металлические листы» здесь ещё и разноцветные. Красный «острый лист» — это сагиттальная плоскость. Синий — фронтальная плоскость. Зелёный — горизонтальная плоскость.

Давайте рассмотрим каждую плоскость на отдельных примерах

1.Сагиттальная плоскость

Название этой плоскости происходит от латинского слова sagitta, что означает «стрела». Посмотрим на иллюстрацию гениального Да Винчи: именно так будет выглядеть череп (cranium), если мы распилим его на две равные половины в сагиттальной плоскости:

Сагиттальную плоскость ещё иногда называют «профильная». Отличное выражение, намного лучше запоминается. Мы разрезаем препарат чтобы в профиль посмотреть на его внутренности в профиль. Вот планшет с сагиттальным разрезом головы:

Сагиттальная плоскость делит тело человека на правую и левую половину.

2.Фронтальная плоскость

Буквально в прошлой статье о жевательных мышцах (musculi masticatorii) мы рассматривали череп, распиленный во фронтальной плоскости. Напомню вам эту картинку:

Посмотрим на целый череп сверху:

И теперь распилим его во фронтальной плоскости:

Фронтальная плоскость делит тело человека на переднюю и заднюю части. Легко запомнить и не путаться: «фронт» — это английское слово, которое означает «перед», «передняя часть». Представьте, например, череп и разделите его условно на переднюю часть и заднюю. Плоскость, которая их будет разделять, и будет являться фронтальной.

3.Горизонтальная плоскость

Эта плоскость часто встречается в схемах и презентациях по топографической анатомии. Также вы можете увидеть снимки КТ и МРТ в горизонтальной плоскости. Например, вот этот снимок головного мозга выполнен в горизонтальной плоскости. Мы отчётливо видим грозное новообразование в правой височной доле (lobus temporalis dexter):

Горизонтальная плоскость хорошо подходит, чтобы подробно рассмотреть полость или послойное строение конечности. Именно это делает её такой популярной среди представителей лучевой диагностики и топографической анатомии.

Фасции шеи лучше всего рассматривать именно на срезе в горизонтальной плоскости:

Чтобы вы не запутались , я решил выделить несколько знакомых вам образований:

  • Зелёным цветом (в виде буквы «Т») выделен шейный позвонок (vertebra cervicalis) ;
  • Ярко-жёлтое кольцо чуть выше — это пищевод (oesophagus);
  • Ещё выше располагается красное кольцо — трахея (trachea);
  • Спереди её закрывает синяя подковка — щитовидная железа (glandula thyroidea). С такого ракурса понятно почему она называется щитовидной.

Горизонтальная плоскость делит тело человека на верхнюю и нижнюю части.

Читальный зал

Мантифолия с уксусом

Слово мантифолия мы встречаем в одном из самых известных, самых драматических произведений – в повести «Палата № б». Напомним это место (начало главы VIII):

«Года два тому назад земство расщедрилось и постановило выдавать триста рублей ежегодно в качество пособия на усиление медицинского персонала в городской больнице впредь до открытия земской больницы, и на помощь Андрею Ефимовичу (доктору Рагину. – Б. Ш.) был приглашен городом уездный врач Евгений Фёдорыч Хоботов». Далее в тексте следует описание внешности Хоботова, его образа жизни и привычек – и, наконец, особенностей его речи: «Большой охотник употреблять в разговоре такие слова, как канитель, мантифолия с уксусом, будет тебе тень наводить и т. п.».

Что такое мантифолия? Слово, видимо, не обратило на себя внимания авторов комментариев к повести; во всех собраниях сочинений Чехова оно в примечаниях не объясняется. Нет его и в словарях современного русского языка, в тех из них, к которым мы привыкли обращаться за справками: в Толковом словаре русского языка под редакцией , в академических 17-томном и 4-томном, в Словаре русского языка .

Может быть, попробовать обратиться за помощью к Обратному словарю русского языка (М., 1974)? И действительно, здесь как будто намечается путь поиска. Слова мантифолия, правда, здесь тоже нет, но зато есть каприфолия и центифолия, также включающие в себя латинский элемент – folium (лист, лепесток, им. пад. мн. ч. folia), оба они в Толковом словаре под редакцией снабжены пометой «бот[анический]» и определяются соответственно как «вьющийся кустарник, жимолость, козья лоза (лат. сaprifolium – козлиный лист)» и «махровая садовая роза (лат. caprifolia – столепестная)». Это как будто дает нам основания предположить, что и в случае со словом мантифолия мы также имеем дело с ботаническим термином – обозначением растения.

Увы, ботанические словари и справочники такого термина не содержат. Тот же результат от обращения к ученому секретарю Ботанического сада АН СССР: по данным отдела систематики растений, такого ботанического термина нет. Но, может быть, мантифолия – это название лекарственного растения, теперь (а повесть Чехова была опубликована в 1892 году!) в медицине не употребляемого? Фармацевтический факультет I медицинского института, Всесоюзный научно-исследовательский химико-фармацевтический институт АМН СССР дают одинаковый ответ: лекарственного растения с таким названием нет. А один из опрашиваемых ученых-фармацевтов даже усомнился: не ошибка ли у Чехова при переписке или при печатании?

Итак, выясняется, что, казалось бы, логически и лингвистически обоснованный путь поиска завел нас в тупик. Но если мантифолия – не растение, то что же это такое? Ведь контекст (начало главы VIII) не подсказывает толкований этого слова. Остается одно: фронтальный просмотр произведений Чехова (прежде всего – за тот же период) и русских словарей (в том числе и досоветского периода). И уже таким образом находим, что слово мантифолия употреблено Чеховым также в другом произведении, более раннем – в рассказе «Оратор» (1886). Здесь некто Поплавский уговаривает своего приятеля Григория Петровича Запойкина произнести речь на похоронах коллежского асессора Вавилонова: «Блины будут, закуска. на извозчика получишь. Поедем, душа! Разведи там на могиле какую-нибудь мантифолию поцицеронистей, а уж какое спасибо получишь!»

«Мантифолия поцицеронистей». И контекст и само название рассказа («Оратор») однозначно выявляют здесь значение слова мантифолия – оценочно о речи. А что это действительно так, подтверждается словарной статьей на слово мантифолия, несколько неожиданно обнаруживаемой в Этимологическом словаре русского языка М. Фасмера: «Мантиф ó лия «патетическая речь» (Чехов и др.). Вероятно, семинаризм. Из греч. . «ясновидец, пророк». «речь».

Вот теперь-то становится понятным, почему безрезультатными были наши поиски растения: в основе этого двухсложного слова не латинское folium, а греческое рhо ˉ n ˉ о (звук), и л в мантифолии – результат закономерного фонетического расподобления нн и нл (замены одного из двух одинаковых или сходных звуков другим, менее сходным в отношении артикуляции с тем, который остался без изменения). И если при фронтальном просмотре словарей обнаружение статьи Мантифолия в этимологическом словаре русского языка могло показаться неожиданным, то наличие такой статьи у М. Фасмера вполне закономерно: ведь Фасмер родился в 1886 году в Петербурге, учился здесь в гимназии в университете и преподавал в последнем. Иначе говоря, М. Фасмер выступает не только как автор словаря, но и как живой свидетель употребления фиксируемого им слова.

Следовательно, мантифолия – это «патетическая речь», с явной авторской иронией. Эта ирония по отношению к витиеватости речи (и слога вообще) чрезвычайно характерна для Чехова, который высоко ставил сдержанность языка художественной литературы. «В каждой напыщенной речи ему виделась ложь», – свидетельствует (в кн.: О Чехове. М., 1967). Это не значит, что Чехов не ценил ораторского искусства, напротив, в 1893 году он написал специальную заметку «Хорошая новость» – о наметившемся интересе к «истинному красноречию», противопоставляемому им «неуместной цветистости», «пошлому краснобайству» (см. об этом подробнее в сборнике «Русские писатели о языке». Л., 1954).

Мы могли бы считать наш поиск законченным. если бы найденное значение («патетическая речь») можно было с такой же достоверностью – как в рассказе «Оратор» – приложить к слову мантифолия в повести «Палата № 6». Но, увы, Чехов лишь сообщает, что Хоботов – «большой охотник употреблять в разговоре» слово мантифолия, а текста со столь нужным нам «разговором», где бы употреблялось это слово (что позволило бы нам выявить его значение), в повести нет. И вот здесь нам на помощь приходит еще один источник – Словарь русского языка, составленный словарной комиссией Академии наук. Словарь этот имеет длинную историю: он выходил с 1891 года до середины 30-х годов – и так и не был завершен; пользоваться им массовому читателю крайне неудобно – не только из-за того, что он стал библиографической редкостью, но и потому, что он выходил в виде многочисленных отдельных выпусков, появлявшихся в свет хронологически, не в алфавитном порядке. Однако словарь включает в себя богатейший материал, причем редакторами его были такие выдающиеся ученые, как , , . И вот во 2-м выпуске тома 6-го (начат набор в 1915 г. и напечатан в 1929 г., редактор академик ) мы читаем:

«Мантиф ó лия, -и, ж. Казус, случай; мудреное, запутанное дело (шутливо). Один раз ночью с ним, с покойником, такая мантифолия вышла. Седой, Заколд. гроши (Нов. Вр., 1898, № 8201); Большой охотник употреблять в разговоре такие слова, как «канитель», «мантифолия с уксусом». Чех., Палата № 6. О витиеватой речи. Разведи там, на могиле, какую-нибудь мантифолию поцицеронистей! Чех., «Оратор» (Л., 1929. Малый – маститый, стб. 230).

Теперь можно подвести итоги. Лексикографические источники свидетельствуют о том, что жаргонно-семинаристское по происхождению слово мантифолия – при общей его иронической окраске – выступало в двух различных значениях: «случай, казус» и «патетическая (витиеватая) речь». Оба эти значения слова мантифолии нашли отражение в произведениях Чехова: первое – в тексте повести «Палата № 6», второе – в тексте рассказа «Оратор».

Но почему же мантифолия с уксусом? Выражения со словом уксус в употреблении Чехова, по-видимому, служили для подчеркнутой отрицательной оценки чего-либо. Так, говоря о самокритичности Чехова при оценке своих произведений (дребедень, ерундишка и т. п.), в книге «О Чехове» приводит и такую чеховскую самооценку – канифоль с уксусом (с. 36). Можно думать, что такая – индивидуальная – особенность словоупотребления Чехова семантически базируется на ассоциативной связи значений слов уксус («жидкость с резким кислым вкусом») и кислый (разговорно-оценочное «выражающий неудовольствие»).

Впервые опубликовано в журнале «Русская речь» (1983, № 1)

Текущий рейтинг:

Проецирующие прямые

Прямые, перпендикулярные какой — либо
плоскости проекций, называются
проецирующими прямыми.

Графический признак горизонтально
проецирующей прямой — ее горизонтальная
проекция есть точка, она называется
главной проекцией

Дадим понятие любой проецирующей
геометрической фигуре, которое будем
использовать и в дальнейшем, как при
изучении геометрических фигур, так и
при решении позиционных и метрических
задач.

Геометрическая фигура называется
проецирующей, если одна из ее проекций
есть геометрическая фигура на единицу
меньшего измерения, она называется
главной проекцией и обладает собирательными
свойствами.

а1— главная проекция,
которая обладает «собирательными»
свойствами. Любая точка, взятая на этой
прямой совпадет с ее горизонтальной
проекцией а1
= А
1 = В1

Точки АиВ— горизонтально
конкурирующие.

1. Способы задания плоскости на ортогональных чертежах

  • тремя точками, не лежащими на одной прямой;
  • прямой и точкой, взятой вне прямой;
  • двумя пересекающимися прямыми;
  • двумя параллельными прямыми;
  • плоской фигурой.
  • проекциями трёх точек, не лежащих на одной прямой (Рисунок 3.1,а);
  • проекциями точки и прямой (Рисунок 3.1,б);
  • проекциями двух пересекающихся прямых (Рисунок 3.1,в);
  • проекциями двух параллельных прямых (Рисунок 3.1,г);
  • плоской фигурой (Рисунок 3.1,д);
  • следами плоскости;
  • линией наибольшего ската плоскости.

Рисунок 3.1 – Способы задания плоскостей

Плоскость общего положения – это плоскость, которая не параллельна и не перпендикулярна ни одной из плоскостей проекций.

Следом плоскости называется прямая, полученная в результате пересечения заданной плоскости с одной из плоскостей проекций.

Плоскость общего положения может иметь три следа: горизонтальный – απ1, фронтальный – απ2 и профильный – απ3, которые она образует при пересечении с известными плоскостями проекций: горизонтальной π1, фронтальной π2 и профильной π3 (Рисунок 3.2).

Рисунок 3.2 – Следы плоскости общего положения

Читальный зал

Мантифолия с уксусом

Слово мантифолия мы встречаем в одном из самых известных, самых драматических произведений – в повести «Палата № б». Напомним это место (начало главы VIII):

«Года два тому назад земство расщедрилось и постановило выдавать триста рублей ежегодно в качество пособия на усиление медицинского персонала в городской больнице впредь до открытия земской больницы, и на помощь Андрею Ефимовичу (доктору Рагину. – Б. Ш.) был приглашен городом уездный врач Евгений Фёдорыч Хоботов». Далее в тексте следует описание внешности Хоботова, его образа жизни и привычек – и, наконец, особенностей его речи: «Большой охотник употреблять в разговоре такие слова, как канитель, мантифолия с уксусом, будет тебе тень наводить и т. п.».

Что такое мантифолия? Слово, видимо, не обратило на себя внимания авторов комментариев к повести; во всех собраниях сочинений Чехова оно в примечаниях не объясняется. Нет его и в словарях современного русского языка, в тех из них, к которым мы привыкли обращаться за справками: в Толковом словаре русского языка под редакцией , в академических 17-томном и 4-томном, в Словаре русского языка .

Может быть, попробовать обратиться за помощью к Обратному словарю русского языка (М., 1974)? И действительно, здесь как будто намечается путь поиска. Слова мантифолия, правда, здесь тоже нет, но зато есть каприфолия и центифолия, также включающие в себя латинский элемент – folium (лист, лепесток, им. пад. мн. ч. folia), оба они в Толковом словаре под редакцией снабжены пометой «бот[анический]» и определяются соответственно как «вьющийся кустарник, жимолость, козья лоза (лат. сaprifolium – козлиный лист)» и «махровая садовая роза (лат. caprifolia – столепестная)». Это как будто дает нам основания предположить, что и в случае со словом мантифолия мы также имеем дело с ботаническим термином – обозначением растения.

Увы, ботанические словари и справочники такого термина не содержат. Тот же результат от обращения к ученому секретарю Ботанического сада АН СССР: по данным отдела систематики растений, такого ботанического термина нет. Но, может быть, мантифолия – это название лекарственного растения, теперь (а повесть Чехова была опубликована в 1892 году!) в медицине не употребляемого? Фармацевтический факультет I медицинского института, Всесоюзный научно-исследовательский химико-фармацевтический институт АМН СССР дают одинаковый ответ: лекарственного растения с таким названием нет. А один из опрашиваемых ученых-фармацевтов даже усомнился: не ошибка ли у Чехова при переписке или при печатании?

Итак, выясняется, что, казалось бы, логически и лингвистически обоснованный путь поиска завел нас в тупик. Но если мантифолия – не растение, то что же это такое? Ведь контекст (начало главы VIII) не подсказывает толкований этого слова. Остается одно: фронтальный просмотр произведений Чехова (прежде всего – за тот же период) и русских словарей (в том числе и досоветского периода). И уже таким образом находим, что слово мантифолия употреблено Чеховым также в другом произведении, более раннем – в рассказе «Оратор» (1886). Здесь некто Поплавский уговаривает своего приятеля Григория Петровича Запойкина произнести речь на похоронах коллежского асессора Вавилонова: «Блины будут, закуска. на извозчика получишь. Поедем, душа! Разведи там на могиле какую-нибудь мантифолию поцицеронистей, а уж какое спасибо получишь!»

«Мантифолия поцицеронистей». И контекст и само название рассказа («Оратор») однозначно выявляют здесь значение слова мантифолия – оценочно о речи. А что это действительно так, подтверждается словарной статьей на слово мантифолия, несколько неожиданно обнаруживаемой в Этимологическом словаре русского языка М. Фасмера: «Мантиф ó лия «патетическая речь» (Чехов и др.). Вероятно, семинаризм. Из греч. . «ясновидец, пророк». «речь».

Вот теперь-то становится понятным, почему безрезультатными были наши поиски растения: в основе этого двухсложного слова не латинское folium, а греческое рhо ˉ n ˉ о (звук), и л в мантифолии – результат закономерного фонетического расподобления нн и нл (замены одного из двух одинаковых или сходных звуков другим, менее сходным в отношении артикуляции с тем, который остался без изменения). И если при фронтальном просмотре словарей обнаружение статьи Мантифолия в этимологическом словаре русского языка могло показаться неожиданным, то наличие такой статьи у М. Фасмера вполне закономерно: ведь Фасмер родился в 1886 году в Петербурге, учился здесь в гимназии в университете и преподавал в последнем. Иначе говоря, М. Фасмер выступает не только как автор словаря, но и как живой свидетель употребления фиксируемого им слова.

Следовательно, мантифолия – это «патетическая речь», с явной авторской иронией. Эта ирония по отношению к витиеватости речи (и слога вообще) чрезвычайно характерна для Чехова, который высоко ставил сдержанность языка художественной литературы. «В каждой напыщенной речи ему виделась ложь», – свидетельствует (в кн.: О Чехове. М., 1967). Это не значит, что Чехов не ценил ораторского искусства, напротив, в 1893 году он написал специальную заметку «Хорошая новость» – о наметившемся интересе к «истинному красноречию», противопоставляемому им «неуместной цветистости», «пошлому краснобайству» (см. об этом подробнее в сборнике «Русские писатели о языке». Л., 1954).

Мы могли бы считать наш поиск законченным. если бы найденное значение («патетическая речь») можно было с такой же достоверностью – как в рассказе «Оратор» – приложить к слову мантифолия в повести «Палата № 6». Но, увы, Чехов лишь сообщает, что Хоботов – «большой охотник употреблять в разговоре» слово мантифолия, а текста со столь нужным нам «разговором», где бы употреблялось это слово (что позволило бы нам выявить его значение), в повести нет. И вот здесь нам на помощь приходит еще один источник – Словарь русского языка, составленный словарной комиссией Академии наук. Словарь этот имеет длинную историю: он выходил с 1891 года до середины 30-х годов – и так и не был завершен; пользоваться им массовому читателю крайне неудобно – не только из-за того, что он стал библиографической редкостью, но и потому, что он выходил в виде многочисленных отдельных выпусков, появлявшихся в свет хронологически, не в алфавитном порядке. Однако словарь включает в себя богатейший материал, причем редакторами его были такие выдающиеся ученые, как , , . И вот во 2-м выпуске тома 6-го (начат набор в 1915 г. и напечатан в 1929 г., редактор академик ) мы читаем:

«Мантиф ó лия, -и, ж. Казус, случай; мудреное, запутанное дело (шутливо). Один раз ночью с ним, с покойником, такая мантифолия вышла. Седой, Заколд. гроши (Нов. Вр., 1898, № 8201); Большой охотник употреблять в разговоре такие слова, как «канитель», «мантифолия с уксусом». Чех., Палата № 6. О витиеватой речи. Разведи там, на могиле, какую-нибудь мантифолию поцицеронистей! Чех., «Оратор» (Л., 1929. Малый – маститый, стб. 230).

Теперь можно подвести итоги. Лексикографические источники свидетельствуют о том, что жаргонно-семинаристское по происхождению слово мантифолия – при общей его иронической окраске – выступало в двух различных значениях: «случай, казус» и «патетическая (витиеватая) речь». Оба эти значения слова мантифолии нашли отражение в произведениях Чехова: первое – в тексте повести «Палата № 6», второе – в тексте рассказа «Оратор».

Но почему же мантифолия с уксусом? Выражения со словом уксус в употреблении Чехова, по-видимому, служили для подчеркнутой отрицательной оценки чего-либо. Так, говоря о самокритичности Чехова при оценке своих произведений (дребедень, ерундишка и т. п.), в книге «О Чехове» приводит и такую чеховскую самооценку – канифоль с уксусом (с. 36). Можно думать, что такая – индивидуальная – особенность словоупотребления Чехова семантически базируется на ассоциативной связи значений слов уксус («жидкость с резким кислым вкусом») и кислый (разговорно-оценочное «выражающий неудовольствие»).

Впервые опубликовано в журнале «Русская речь» (1983, № 1)

Текущий рейтинг:

Вертикальная плоскость

Пожалуйста, запомните — в анатомии плоскости с таким названием не существует!

Чтобы не запутаться, никогда не начинайте перечисление плоскостей в анатомии с горизонтальной. У вас может автоматически, по ассоциации, вылететь слово «вертикальная», и тогда вашему собеседнику/преподавателю покажется, что анатомия прошла мимо вас.

Лучше всего говорить о горизонтальной плоскости в самом конце, после сагиттальной и фронтальной.

Закрепим знания

Используем ещё одну иллюстрацию великолепного Да Винчи. Попробуйте определить, в какой плоскости мы смотрим на череп, и в какой плоскости он распилен. Ответ смотрите под лексическим минимумом этой статьи.

Читальный зал

Мантифолия с уксусом

Слово мантифолия мы встречаем в одном из самых известных, самых драматических произведений – в повести «Палата № б». Напомним это место (начало главы VIII):

«Года два тому назад земство расщедрилось и постановило выдавать триста рублей ежегодно в качество пособия на усиление медицинского персонала в городской больнице впредь до открытия земской больницы, и на помощь Андрею Ефимовичу (доктору Рагину. – Б. Ш.) был приглашен городом уездный врач Евгений Фёдорыч Хоботов». Далее в тексте следует описание внешности Хоботова, его образа жизни и привычек – и, наконец, особенностей его речи: «Большой охотник употреблять в разговоре такие слова, как канитель, мантифолия с уксусом, будет тебе тень наводить и т. п.».

Что такое мантифолия? Слово, видимо, не обратило на себя внимания авторов комментариев к повести; во всех собраниях сочинений Чехова оно в примечаниях не объясняется. Нет его и в словарях современного русского языка, в тех из них, к которым мы привыкли обращаться за справками: в Толковом словаре русского языка под редакцией , в академических 17-томном и 4-томном, в Словаре русского языка .

Может быть, попробовать обратиться за помощью к Обратному словарю русского языка (М., 1974)? И действительно, здесь как будто намечается путь поиска. Слова мантифолия, правда, здесь тоже нет, но зато есть каприфолия и центифолия, также включающие в себя латинский элемент – folium (лист, лепесток, им. пад. мн. ч. folia), оба они в Толковом словаре под редакцией снабжены пометой «бот[анический]» и определяются соответственно как «вьющийся кустарник, жимолость, козья лоза (лат. сaprifolium – козлиный лист)» и «махровая садовая роза (лат. caprifolia – столепестная)». Это как будто дает нам основания предположить, что и в случае со словом мантифолия мы также имеем дело с ботаническим термином – обозначением растения.

Увы, ботанические словари и справочники такого термина не содержат. Тот же результат от обращения к ученому секретарю Ботанического сада АН СССР: по данным отдела систематики растений, такого ботанического термина нет. Но, может быть, мантифолия – это название лекарственного растения, теперь (а повесть Чехова была опубликована в 1892 году!) в медицине не употребляемого? Фармацевтический факультет I медицинского института, Всесоюзный научно-исследовательский химико-фармацевтический институт АМН СССР дают одинаковый ответ: лекарственного растения с таким названием нет. А один из опрашиваемых ученых-фармацевтов даже усомнился: не ошибка ли у Чехова при переписке или при печатании?

Итак, выясняется, что, казалось бы, логически и лингвистически обоснованный путь поиска завел нас в тупик. Но если мантифолия – не растение, то что же это такое? Ведь контекст (начало главы VIII) не подсказывает толкований этого слова. Остается одно: фронтальный просмотр произведений Чехова (прежде всего – за тот же период) и русских словарей (в том числе и досоветского периода). И уже таким образом находим, что слово мантифолия употреблено Чеховым также в другом произведении, более раннем – в рассказе «Оратор» (1886). Здесь некто Поплавский уговаривает своего приятеля Григория Петровича Запойкина произнести речь на похоронах коллежского асессора Вавилонова: «Блины будут, закуска. на извозчика получишь. Поедем, душа! Разведи там на могиле какую-нибудь мантифолию поцицеронистей, а уж какое спасибо получишь!»

«Мантифолия поцицеронистей». И контекст и само название рассказа («Оратор») однозначно выявляют здесь значение слова мантифолия – оценочно о речи. А что это действительно так, подтверждается словарной статьей на слово мантифолия, несколько неожиданно обнаруживаемой в Этимологическом словаре русского языка М. Фасмера: «Мантиф ó лия «патетическая речь» (Чехов и др.). Вероятно, семинаризм. Из греч. . «ясновидец, пророк». «речь».

Вот теперь-то становится понятным, почему безрезультатными были наши поиски растения: в основе этого двухсложного слова не латинское folium, а греческое рhо ˉ n ˉ о (звук), и л в мантифолии – результат закономерного фонетического расподобления нн и нл (замены одного из двух одинаковых или сходных звуков другим, менее сходным в отношении артикуляции с тем, который остался без изменения). И если при фронтальном просмотре словарей обнаружение статьи Мантифолия в этимологическом словаре русского языка могло показаться неожиданным, то наличие такой статьи у М. Фасмера вполне закономерно: ведь Фасмер родился в 1886 году в Петербурге, учился здесь в гимназии в университете и преподавал в последнем. Иначе говоря, М. Фасмер выступает не только как автор словаря, но и как живой свидетель употребления фиксируемого им слова.

Следовательно, мантифолия – это «патетическая речь», с явной авторской иронией. Эта ирония по отношению к витиеватости речи (и слога вообще) чрезвычайно характерна для Чехова, который высоко ставил сдержанность языка художественной литературы. «В каждой напыщенной речи ему виделась ложь», – свидетельствует (в кн.: О Чехове. М., 1967). Это не значит, что Чехов не ценил ораторского искусства, напротив, в 1893 году он написал специальную заметку «Хорошая новость» – о наметившемся интересе к «истинному красноречию», противопоставляемому им «неуместной цветистости», «пошлому краснобайству» (см. об этом подробнее в сборнике «Русские писатели о языке». Л., 1954).

Мы могли бы считать наш поиск законченным. если бы найденное значение («патетическая речь») можно было с такой же достоверностью – как в рассказе «Оратор» – приложить к слову мантифолия в повести «Палата № 6». Но, увы, Чехов лишь сообщает, что Хоботов – «большой охотник употреблять в разговоре» слово мантифолия, а текста со столь нужным нам «разговором», где бы употреблялось это слово (что позволило бы нам выявить его значение), в повести нет. И вот здесь нам на помощь приходит еще один источник – Словарь русского языка, составленный словарной комиссией Академии наук. Словарь этот имеет длинную историю: он выходил с 1891 года до середины 30-х годов – и так и не был завершен; пользоваться им массовому читателю крайне неудобно – не только из-за того, что он стал библиографической редкостью, но и потому, что он выходил в виде многочисленных отдельных выпусков, появлявшихся в свет хронологически, не в алфавитном порядке. Однако словарь включает в себя богатейший материал, причем редакторами его были такие выдающиеся ученые, как , , . И вот во 2-м выпуске тома 6-го (начат набор в 1915 г. и напечатан в 1929 г., редактор академик ) мы читаем:

«Мантиф ó лия, -и, ж. Казус, случай; мудреное, запутанное дело (шутливо). Один раз ночью с ним, с покойником, такая мантифолия вышла. Седой, Заколд. гроши (Нов. Вр., 1898, № 8201); Большой охотник употреблять в разговоре такие слова, как «канитель», «мантифолия с уксусом». Чех., Палата № 6. О витиеватой речи. Разведи там, на могиле, какую-нибудь мантифолию поцицеронистей! Чех., «Оратор» (Л., 1929. Малый – маститый, стб. 230).

Теперь можно подвести итоги. Лексикографические источники свидетельствуют о том, что жаргонно-семинаристское по происхождению слово мантифолия – при общей его иронической окраске – выступало в двух различных значениях: «случай, казус» и «патетическая (витиеватая) речь». Оба эти значения слова мантифолии нашли отражение в произведениях Чехова: первое – в тексте повести «Палата № 6», второе – в тексте рассказа «Оратор».

Но почему же мантифолия с уксусом? Выражения со словом уксус в употреблении Чехова, по-видимому, служили для подчеркнутой отрицательной оценки чего-либо. Так, говоря о самокритичности Чехова при оценке своих произведений (дребедень, ерундишка и т. п.), в книге «О Чехове» приводит и такую чеховскую самооценку – канифоль с уксусом (с. 36). Можно думать, что такая – индивидуальная – особенность словоупотребления Чехова семантически базируется на ассоциативной связи значений слов уксус («жидкость с резким кислым вкусом») и кислый (разговорно-оценочное «выражающий неудовольствие»).

Впервые опубликовано в журнале «Русская речь» (1983, № 1)

Текущий рейтинг:

2. Плоскости частного положения

Плоскость частного положения – плоскость, перпендикулярная или параллельная плоскости проекций.

Плоскость, перпендикулярная плоскости проекций, называется проецирующей и на эту плоскость проекций она будет проецироваться в виде прямой линии.

Свойство проецирующей плоскости: все точки, линии, плоские фигуры, принадлежащие проецирующей плоскости, имеют проекции на наклонном следе плоскости (Рисунок 3.3).

Рисунок 3.3 – Фронтально-проецирующая плоскость, которой принадлежат: точки А, В, С; линии АС, АВ, ВС; плоскость треугольника АВС

Фронтально-проецирующая плоскость – плоскость, перпендикулярная фронтальной плоскости проекций (Рисунок 3.4, а).

Горизонтально-проецирующая плоскость – плоскость, перпендикулярная горизонтальной плоскости проекций (Рисунок 3.4, б).

Профильно-проецирующая плоскость – плоскость, перпендикулярная профильной плоскости проекций.

Плоскости, параллельные плоскостям проекций, называются плоскостями уровня или дважды проецирующими плоскостями.

Фронтальная плоскость уровня – плоскость, параллельная фронтальной плоскости проекций (Рисунок 3.4, в).

Горизонтальная плоскость уровня – плоскость, параллельная горизонтальной плоскости проекций (Рисунок 3.4, г).

Профильная плоскость уровня – плоскость, параллельная профильной плоскости проекций (Рисунок 3.4, д).

Рисунок 3.4 – Эпюры плоскостей частного положения

Читальный зал

Мантифолия с уксусом

Слово мантифолия мы встречаем в одном из самых известных, самых драматических произведений – в повести «Палата № б». Напомним это место (начало главы VIII):

«Года два тому назад земство расщедрилось и постановило выдавать триста рублей ежегодно в качество пособия на усиление медицинского персонала в городской больнице впредь до открытия земской больницы, и на помощь Андрею Ефимовичу (доктору Рагину. – Б. Ш.) был приглашен городом уездный врач Евгений Фёдорыч Хоботов». Далее в тексте следует описание внешности Хоботова, его образа жизни и привычек – и, наконец, особенностей его речи: «Большой охотник употреблять в разговоре такие слова, как канитель, мантифолия с уксусом, будет тебе тень наводить и т. п.».

Что такое мантифолия? Слово, видимо, не обратило на себя внимания авторов комментариев к повести; во всех собраниях сочинений Чехова оно в примечаниях не объясняется. Нет его и в словарях современного русского языка, в тех из них, к которым мы привыкли обращаться за справками: в Толковом словаре русского языка под редакцией , в академических 17-томном и 4-томном, в Словаре русского языка .

Может быть, попробовать обратиться за помощью к Обратному словарю русского языка (М., 1974)? И действительно, здесь как будто намечается путь поиска. Слова мантифолия, правда, здесь тоже нет, но зато есть каприфолия и центифолия, также включающие в себя латинский элемент – folium (лист, лепесток, им. пад. мн. ч. folia), оба они в Толковом словаре под редакцией снабжены пометой «бот[анический]» и определяются соответственно как «вьющийся кустарник, жимолость, козья лоза (лат. сaprifolium – козлиный лист)» и «махровая садовая роза (лат. caprifolia – столепестная)». Это как будто дает нам основания предположить, что и в случае со словом мантифолия мы также имеем дело с ботаническим термином – обозначением растения.

Увы, ботанические словари и справочники такого термина не содержат. Тот же результат от обращения к ученому секретарю Ботанического сада АН СССР: по данным отдела систематики растений, такого ботанического термина нет. Но, может быть, мантифолия – это название лекарственного растения, теперь (а повесть Чехова была опубликована в 1892 году!) в медицине не употребляемого? Фармацевтический факультет I медицинского института, Всесоюзный научно-исследовательский химико-фармацевтический институт АМН СССР дают одинаковый ответ: лекарственного растения с таким названием нет. А один из опрашиваемых ученых-фармацевтов даже усомнился: не ошибка ли у Чехова при переписке или при печатании?

Итак, выясняется, что, казалось бы, логически и лингвистически обоснованный путь поиска завел нас в тупик. Но если мантифолия – не растение, то что же это такое? Ведь контекст (начало главы VIII) не подсказывает толкований этого слова. Остается одно: фронтальный просмотр произведений Чехова (прежде всего – за тот же период) и русских словарей (в том числе и досоветского периода). И уже таким образом находим, что слово мантифолия употреблено Чеховым также в другом произведении, более раннем – в рассказе «Оратор» (1886). Здесь некто Поплавский уговаривает своего приятеля Григория Петровича Запойкина произнести речь на похоронах коллежского асессора Вавилонова: «Блины будут, закуска. на извозчика получишь. Поедем, душа! Разведи там на могиле какую-нибудь мантифолию поцицеронистей, а уж какое спасибо получишь!»

«Мантифолия поцицеронистей». И контекст и само название рассказа («Оратор») однозначно выявляют здесь значение слова мантифолия – оценочно о речи. А что это действительно так, подтверждается словарной статьей на слово мантифолия, несколько неожиданно обнаруживаемой в Этимологическом словаре русского языка М. Фасмера: «Мантиф ó лия «патетическая речь» (Чехов и др.). Вероятно, семинаризм. Из греч. . «ясновидец, пророк». «речь».

Вот теперь-то становится понятным, почему безрезультатными были наши поиски растения: в основе этого двухсложного слова не латинское folium, а греческое рhо ˉ n ˉ о (звук), и л в мантифолии – результат закономерного фонетического расподобления нн и нл (замены одного из двух одинаковых или сходных звуков другим, менее сходным в отношении артикуляции с тем, который остался без изменения). И если при фронтальном просмотре словарей обнаружение статьи Мантифолия в этимологическом словаре русского языка могло показаться неожиданным, то наличие такой статьи у М. Фасмера вполне закономерно: ведь Фасмер родился в 1886 году в Петербурге, учился здесь в гимназии в университете и преподавал в последнем. Иначе говоря, М. Фасмер выступает не только как автор словаря, но и как живой свидетель употребления фиксируемого им слова.

Следовательно, мантифолия – это «патетическая речь», с явной авторской иронией. Эта ирония по отношению к витиеватости речи (и слога вообще) чрезвычайно характерна для Чехова, который высоко ставил сдержанность языка художественной литературы. «В каждой напыщенной речи ему виделась ложь», – свидетельствует (в кн.: О Чехове. М., 1967). Это не значит, что Чехов не ценил ораторского искусства, напротив, в 1893 году он написал специальную заметку «Хорошая новость» – о наметившемся интересе к «истинному красноречию», противопоставляемому им «неуместной цветистости», «пошлому краснобайству» (см. об этом подробнее в сборнике «Русские писатели о языке». Л., 1954).

Мы могли бы считать наш поиск законченным. если бы найденное значение («патетическая речь») можно было с такой же достоверностью – как в рассказе «Оратор» – приложить к слову мантифолия в повести «Палата № 6». Но, увы, Чехов лишь сообщает, что Хоботов – «большой охотник употреблять в разговоре» слово мантифолия, а текста со столь нужным нам «разговором», где бы употреблялось это слово (что позволило бы нам выявить его значение), в повести нет. И вот здесь нам на помощь приходит еще один источник – Словарь русского языка, составленный словарной комиссией Академии наук. Словарь этот имеет длинную историю: он выходил с 1891 года до середины 30-х годов – и так и не был завершен; пользоваться им массовому читателю крайне неудобно – не только из-за того, что он стал библиографической редкостью, но и потому, что он выходил в виде многочисленных отдельных выпусков, появлявшихся в свет хронологически, не в алфавитном порядке. Однако словарь включает в себя богатейший материал, причем редакторами его были такие выдающиеся ученые, как , , . И вот во 2-м выпуске тома 6-го (начат набор в 1915 г. и напечатан в 1929 г., редактор академик ) мы читаем:

«Мантиф ó лия, -и, ж. Казус, случай; мудреное, запутанное дело (шутливо). Один раз ночью с ним, с покойником, такая мантифолия вышла. Седой, Заколд. гроши (Нов. Вр., 1898, № 8201); Большой охотник употреблять в разговоре такие слова, как «канитель», «мантифолия с уксусом». Чех., Палата № 6. О витиеватой речи. Разведи там, на могиле, какую-нибудь мантифолию поцицеронистей! Чех., «Оратор» (Л., 1929. Малый – маститый, стб. 230).

Теперь можно подвести итоги. Лексикографические источники свидетельствуют о том, что жаргонно-семинаристское по происхождению слово мантифолия – при общей его иронической окраске – выступало в двух различных значениях: «случай, казус» и «патетическая (витиеватая) речь». Оба эти значения слова мантифолии нашли отражение в произведениях Чехова: первое – в тексте повести «Палата № 6», второе – в тексте рассказа «Оратор».

Но почему же мантифолия с уксусом? Выражения со словом уксус в употреблении Чехова, по-видимому, служили для подчеркнутой отрицательной оценки чего-либо. Так, говоря о самокритичности Чехова при оценке своих произведений (дребедень, ерундишка и т. п.), в книге «О Чехове» приводит и такую чеховскую самооценку – канифоль с уксусом (с. 36). Можно думать, что такая – индивидуальная – особенность словоупотребления Чехова семантически базируется на ассоциативной связи значений слов уксус («жидкость с резким кислым вкусом») и кислый (разговорно-оценочное «выражающий неудовольствие»).

Впервые опубликовано в журнале «Русская речь» (1983, № 1)

Текущий рейтинг:

Ссылка на основную публикацию
Статьи c упоминанием слов:

Adblock
detector